Balmont, Konstantin Dmitrievich

Из дворянской семьи. В 1876—1884 годах учился в классической гимназии города Шуя. Был исключен из-за связей с нелегальными политическими кружками. В 1886 году кончил гимназический курс во Владимире. В 1886—1887 годах также учился на юридическом факультете Московского университета. В 1890 году, на фоне нервного истощения, совершил попытку самоубийства.

Впервые выступил в печати в середине 1880-х годов. Первый же стихотворный сборник («Сборник стихотворений») издал в 1890 году. В своей лирике, наряду с Д. С. Мережковским, Ф. Сологубом и В. Я. Брюсовым, манифестировал эстетическую программу декадентства и символизма («Под северным небом», «Горящие здания. Лирика современной души», «Будем как солнце. Книга символов» и др.). Критики писали, что «Бальмонт был одним из первых ненасытнейших открывателей» новых поэтических форм и тематических направлений, а также отмечали, что среди других авторов-символистов он «справедливо раньше добился признанья и любви» (Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. — 1990. — С. 79). Исследователи впоследствии подтверждали справедливость этой оценки: «Бальмонт стал первым признанным широкой аудиторией сим­волистским поэтом» (Рейтблат А. И. Символисты, их издатели и читатели. — 2009. — С. 310). Популярность же Бальмонта у читателя отчасти объяснялась также своего рода «доступностью» его поэзии, ее ориентацией на «любовный и патетически-описательный» тип лирики (Гаспаров М. Л. Антиномичность поэтики русского модернизма. — 1997. — С. 445).

Помимо лирики, писал прозаические и драматические («Три расцвета»), а также критические сочинения. В своих металитературных и теоретических текстах, ко всему прочему, продолжал разработку поэтологической концепции символизма («Элементарные слова о символической поэзии», «Поэзия как волшебство»). К 1910-м гг., впрочем, утратил интерес публики и стал подвергаться активной критике: «Культ звука и буквы вне слова как целого организма… губит самую сущность словесной стихии… <…> Если слово — чудо, то нельзя играть в звуки-буквы. Если оно священно, как учат Бальмонта дикари, то не надо делать из него грубого идола» (Эйхенбаум Б. М. К. Бальмонт. Поэзия как волшебство. — 1987. — С. 324—325). После революции 1905 года на несколько лет уехал из России. Активно путешествовал по Европе, Америке и Азии. Впечатления от путешествий отражал, в том числе, и в стихах («Край Озириса»). Приветствовал Февральскую революцию. Октябрьскую революцию, тем не менее, не поддержал. Выехал во Францию в 1920-м году. В эмиграции продолжил литературную карьеру. Также писал мемуары («Под новым серпом», «Где мой дом?»).

Был широко известен и как переводчик. Переводил английских (У. Блейк, П. Шелли, О. Уайльд), французских (Ш. Бодлер, П. Фор), немецких (И. Гёте, Г. Гейне, Н. Ленау), итальянских (Данте, Д. Леопарди) и скандинавских (Г. Ибсен) авторов. Также переводил с грузинского (Ш. Руставели и др.), армянского (А. Цатурян, О. Туманян), чешского, литовского, японского и др. языков. Современниками переводы Бальмонта оценивались критически: «Смело можете писать, что огромное большинство переводов Бальмонта с мало-мальски строгой точки зрения из рук вон плохо» (Бунин И. А. Письмо к Д. Л. Тальникову (от 27 июня 1915 года). — 1968. — С. 365). Исследователи же писали о переводческих работах Бальмонта, прежде всего, как о «явном искажении индивидуального своеобразия подлинника» (Федоров А. В. Основы общей теории перевода. — 1968. — С. 373) и о «самостоятельном писании стихов», которое «к искусству поэтического перевода никакого отношения не имеет» (Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. — 1963. — С. 92).

Отдельно переводил и американскую (Э. А. По, У. Уитмен) поэзию. Об этих переводах другие переводчики писали: «Бальмонту словно совестно, что Уитмен пишет так неказисто и грубо. Он норовит подсластить его стихи славянизмами» (Чуковский К. И. Высокое искусство. — 1964. — С. 367). Кроме того, активно делал переводы из испанской литературы, и преимущественно — драматургии (Л. де Вега, Т. де Молина, П. Кальдерон). В связи с этими переводами исследователи давали более позитивные отзывы: «Перевод Бальмонта в целом — несомненно удачен, хотя в нем немало тяжеловесных строк, путаных образов, невнятных реплик, отчасти обусловленных попыткой переводчика сохранить барочную образность оригинала» (Багно В. Е. Пьеса Тирсо де Молины «Севильский обольститель, или Каменный гость» в переводе Бальмонта. — 2005. — С. 148). 

В эмиграции бедствовал, хотя и продолжал публиковаться. Находился на периферии эмигрантской литературной сцены. В 1930-е годы, почти что, перестал писать из-за психической болезни. Скончался в начале 1940-х гг. от воспаления легких. В СССР начал вновь печататься с 1960-х гг.