Piotrovskii, Adrian Ivanovich

Внебрачный сын филолога Ф. Ф. Зелинского и В. В. Петуховой. Был отдан на воспитание сестре Петуховой — Е. В. Пиотровской и ее мужу И. О. Пиотровскому, от которых и получил свою фамилию. Получил начальное образование в немецкой гимназии Петришуле (1908—1916). С 1916 года по 1923 год также учился на классическом отделении филологического факультета Петроградского университета. В 1920—1930-е гг. работал в различных образовательных и культурных институциях Ленинграда (Ленполитпросвет, ГИИИ, БДТ, МДТ и др.).

Научные интересы Пиотровского были связаны с историей античной литературы, и прежде всего — с историей античного театра. В своих исследовательских работах настаивал на продуктивности, в том числе, и социального анализа драматического искусства: «Без подхода к античному театру как к ограниченному явлению социальной жизни… театр этот останется музеем обломков, сводом разрозненных свидетельств и бесплодных цитат, собранием антикварных древностей…» (Пиотровский А. И. Театр. Кино. Жизнь. — 1969. — С. 201). Помимо истории и социологии литературы, занимался также и теорией народной культуры («Хроника ленинградских празднеств 1919—1922 г.» и др.). Читал курсы в ГИИИ.

Как переводчик же впервые выступил еще в начале 1920-х гг. Активно переводил античных авторов. Осуществил переводы ряда комедий Аристофана и Плавта, трагедий Эсхила («Прикованный Прометей», «Орестея»), Софокла («Царь Эдип») и Еврипида («Ипполит»). Кроме того, переводил лирику Феогнида и Катулла, прозу Петрония («Сатирикон»). Известны переводы Пиотровского и из нововременной европейской литературы (Ж. М. Эредиа, Э. Толлер). Как переводчик сотрудничал, преимущественно, с издательством «Academia». В советской критике указывалось, что хотя переводы Пиотровского и «соблюдали смысловую близость к оригиналу» и «звучали по-русски легко, непринужденно, без насилия над строем фразы и ритмом» (Слуцкая С. Г. «Пожар скорбящего сердца». — 1977. — С. 357), однако, в то же время сохраняли и интенсифицировали «тенденцию к опрощению» перевода по сравнению с подлинником (Каждан А. П. Обретенный и утерянный Эсхил. — 1977. — С. 343). Другие критики, впрочем, в то же время отмечали, что «при всех перехлестах Пиотровского, перевод его был отмечен художественным единством и целостностью», тогда как некоторые особенности литературной стратегии переводчика были в большей степени мотивированы стремлением «усилить экспрессивность словесной ткани» оригинала (Ярхо В. Н. Адриан Пиотровский — переводчик Аристофана. — 2008. — С. 958—959).

Помимо прочего, выступал как драматург и либреттист («Падение Елены Лэй», «Светлый ручей»). С 1928 года занимал позицию художественного руководителя Ленинградского отделения «Совкино». Не только выступал в качестве организатора кинопроизводства, но и также занимался теорией кинематографа. Исследователи писали, что в своих работах о кино Пиотровский ориентировался, помимо прочего, на эстетический опыт символизма (Вяч. И. Иванов) и определял кинематографическое искусство как искусство «повествовательное и пластическое, которое воздействует на мир тем, что учит людей по-новому видеть» и таким образом создает альтернативные рецептивные модели и аффективные режимы восприятия (Бёрд Р. Русский символизм и развитие киноэстетики: наследие Вяч. Иванова у А. Бакши и Адр. Пиотровского. — 2006).

В 1937 году Пиотровский был арестован по обвинению в шпионаже и диверсии. В том же году был расстрелян. Был реабилитирован в 1957 году. Впоследствии многие из переводов Пиотровского выходили без упоминания его имени, и лишь в конце 1960-х гг. удалось издать сборник статей и воспоминаний о нем.