Polonskii, Yakov Petrovich

Из бедной дворянской семьи. Получил образование в Рязанской мужской гимназии (1831—1838). В 1844 году окончил юридический факультет Московского университета. В студенческие годы зарабатывал частными уроками. Впоследствии также состоял и на чиновничьей службе.

Впервые выступил в печати в начале 1840-х гг. с оригинальной лирикой. Писал как любовные и пейзажные, так и политические стихи. В первую очередь, однако, был известен своими бытовыми романсами («Встреча», «Затворница», «Песня цыганки» и др.). В этой связи исследователи утверждали, что читательское внимание к Полонскому выстраивалось, преимущественно, «по романсной линии и почти не выходило за пределы молодости Полонского — сороковых и пятидесятых годов» (Эйхенбаум Б. М. Я. П. Полонский. — 1969. — С. 276). Кроме того, обращался и к колониальным жанрам («Сазандар», 1849), и к большим поэтическим формам («Кузнечик-музыкант», «Свежее преданье» и др.). Печатался в таких изданиях, как «Отечественные записки», «Москвитянин», «Закавказский вестник». Позднее, в том числе и как редактор, сотрудничал с «Современником», «Русским словом» и др. Публиковался и был творчески активен на протяжении, почти что, шестидесяти лет.

Указывалось, что лирика Полонского оказала глубокое влияние на развитие русского стиха и, в частности, для русской стиховой традиции обосновала и фундировала форму верлибра: «Явление vers libre в России, по-видимому, восходит к 60-м годам и связано с именами Фета и Полонского…» (Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — 1924. — С. 32). Критики, в свою очередь, также отмечали версификационный талант поэта, доказывали, что «ему легко давалась версификация» (Соловьев В. С. Поэзия Я. П. Полонского. — 1991. — С. 540). Помимо лирики, писал и прозу, причем как рассказы («Рассказ вдовы», «Статуя весны»), так и романы («Признания Сергея Чалыгина», «Женитьба Атуева», «Дешевый город»). Иногда выступал в качестве драматурга («Дареджана Имеретинская»). Публиковал тексты и мемуарного характера («Мой дядя и кое-что из его рассказов»). 

В меньшей степени, тем не менее, был известен как переводчик. Переводил с немецкого (И. Гёте) и английского (Ф. Бурдильон) языков. Исследователи заключали, что обращение Полонского к переводам носило «более или менее случайный характер» (Жирмунский В. М. Гете в русской литературе. — 1982. — С. 339). В то же время, однако, отмечалась и характерная для оригинального творчества Полонского тенденция к апроприации и переработке дискурсов иноязычной поэзии. Указывалось, в частности, что Полонский «отдавал дань романтическому испанизму» (Алексеев М. П. Очерки истории испано-русских литературных отношений XVI—XIX веков. — 1985. — С. 200) и сонетам Петрарки. Также исследователи писали и о связях Полонского с классической армянской поэзией: «Именно под влиянием наследия Саят-Новы в творчество Я. Полонского широко врывается новая тема — тема отвлеченных, философски осмысленных и обобщённых раздумий над жизнью, над будущим человечества» (Богомолов И. С. Я. П. Полонский в Грузии. — 1966).

С 1860-х гг. собирал на своей квартире встречи ученых, писателей и критиков, что в историю литературы вошло под названием «пятниц» Полонского. В последние годы занимал консервативные политические позиции. Скончался в конце 1890-х гг.