Sergeev, Andrei Yakovlevich

В 1950—1952 годах учился на режиссерском факультете ВГИКа. Не кончив курса, перепоступил на переводческий факультет Московского педагогического института иностранных языков (1958).

Дебютировал с переводами в конце 1950-х гг. Переводил с английского языка, причем как английских (Д. Донн, Р. Л. Стивенсон, Т. С. Элиот, Р. Грейвз, Д. Томас и др.) или американских (Р. Фрост, Э. А. Робинсон, Э. Л. Мастерс, Р. П. Уоррен, С. Платт и др.), так и ирландских (У. Б. Йейтс, Д. Джойс, О. Кларк, Л. МакНис) и австралийских (Д. Райт и др.) поэтов и поэтесс. Отмечалось, что как переводчик Сергеев стремился к глубокой переработке оригинального текста: «Он не столько переводит, сколько воссоздает для читателя англоязычную литературу средствами нашей языковой культуры. Потому что англоязычная и рус­ская языковые культуры абсолютно полярны» (Волков С. М. Диалоги с Иосифом Бродским. — 2000. — С. 139). В связи с этим другие критики также указывали: «…я бы точнее назвал первопроходчиком сверхсложной англоязычной поэзии. Под его рукой чужая земля становится родной для русского читателя» (In memoriam. — 1998. — С. 236). В этой переводческой стратегии советские исследователи, тем не менее, обнаруживали признаки адаптирующей стратегии перевода: «В переводе Андрея Сергеева сказались отзвуки отнюдь не покойной еще теории подлаживания к читательским вкусам» (Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. — 1963. — С. 426).

Сотрудничал с такими издательствами, как «Художественная литература», «Прогресс», «Радуга». Переводил и для серии «Библиотека всемирной литературы». В советские годы мог публиковаться исключительно как переводчик, что, впрочем, не преуменьшало для Сергеева само значение переводческой деятельности: «Конечно, невозможность публиковаться была для него печалью, но все, что он делал как переводчик, отмечено ничуть не меньшей требовательностью к себе, и вкус его в переводе столь же выверен, и творческой энергии затрачено тут, должно быть, не меньше» (Зверев А. М. Памяти Андрея Сергеева. — 1999. — С. 254). Уже в постсоветские годы начал печататься и как оригинальный поэт и прозаик, прежде всего — в «Новом мире», «Новом литературном обозрении» и др. 

Занимался поэтическим творчеством еще в 1950-е гг. Был близок к андеграундным литературным кругам и, в частности, к группе Л. Н. Черткова. В своих литературных стратегиях ориентировался на модернистскую традицию начала XX века: «Сергеев не раз говорил о том, что он вырос на русском модернизме начала века, на авангардистской почве: футуристы, включая Пастернака» (Фаликов И. З. Плюсквамперфектум. — 1999). Как прозаик публиковал, в первую очередь, мемуарные очерки о знакомых литераторах (А. А. Ахматова, Н. К. Чуковский, И. А. Бродский и др.). Об этих мемуарах писали: «…его нелицеприятные мемуары, колючие портретные зарисовки, где в силу пресловутой честности подчеркнуто отсутствует момент самоцензуры, очень и очень интересны» (Клех И. Ю. Андрей Сергеев. Omnibus. Роман, рассказы, воспоминания).

Был также известным коллекционером. В 1995 году был отмечен Букеровской премией за роман «Альбом для марок». Погиб в 1998 году в результате автокатастрофы.