Sologub, Fedor

Из семьи прислуги. В 1882 году окончил Петербургский учительский институт. Работал учителем в училищах Новгородской, Псковской и др. губерний. Впоследствии занял позицию инспектора училищ. В начале 1890-х гг. вернулся в Санкт-Петербург. Тогда же начал профессиональную литературную карьеру. 

Дебютировал в печати в первой половине 1890-х гг. Первый же стихотворный сборник издал в 1896 году. В 1890-е гг. сотрудничал преимущественно с изданием «Северный вестник». В последующие годы публиковался также в журналах «Весы», «Русская мысль», «Золотое руно» и др. В своей лирике, наряду с Д. С. Мережковским, К. Д. Бальмонтом и В. Я. Брюсовым, манифестировал эстетическую программу декадентства и символизма («Змий», «Пламенный круг» и др.). Критики писали, что стих Сологуба, в первую очередь, отличался «мягкостью и певучестью», «был лишен медной звонкости брюсовского стиха» и «неожиданных поворотов блоковского», однако в то же время «менее подвергался влиянию старых мастеров» (Гумилев Н. С. Письма о русской поэзии. — 1990. — С. 78). Другие же критики отмечали, что «основный пафос» сологубовской лирики был «пафос интимности… которая делала человека уединенным созерцателем мира» (Эйхенбаум Б. М. Поэзия Федора Сологуба. — 1987. — С. 372). Отчасти по этой причине «истоки поэтики» Сологуба исследователи позднее обнаруживали в «романтической поэзии — в так называемой философской лирике прежде всего» (Гаспаров М. Л. Антиномичность поэтики русского модернизма. — 1997. — С. 445).

Работал также и в прозаическом жанре. Писал как рассказы («Тени», «Жало смерти», «Книга сказок»), так и романы («Тяжелые сны», Творимая легенда», «Слаще яда»). Среди прочих других прозаических произведений, созданных Сологубом, особенно выделялся роман о провинциалом учителе Передонове «Мелкий бес». Указывалось, что «художественный замысел произведения» состоял, помимо прочего, в критике некоторых из символистских идеологем и, в частности, в реализации идеи о «невозможности воплощения Красоты в земном бытии… где царят хаос и антропия» (Павлова М. М. «Мелкий бес». — 2007. — С. 270). Роман имел большой читательский успех, еще при жизни автора выдержал несколько изданий. С середины 1900-х гг. писал и драматические («Победа смерти», «Дар мудрых пчел», «Ночные пляски» и др.) произведения. Выступал также и в качестве политического публициста, агитировал за оппозиционные силы («Политические сказочки»). Октябрьскую революцию, впрочем, не поддержал.

Был известен и как переводчик. Переводил с немецкого (Новалис, Ф. Рюккерт, П. Цех, Г. Гейм), английского (О. Уайльд), венгерского (Ш. Петефи) языков. В большей степени, однако, занимался переводами из французских поэтов (В. Гюго, Ш. Бодлер, Ш. Леконт де Лиль, Ш. Кро, А. Рембо и др.), и прежде всего — из П. Верлена. Свое особое внимание к Верлену мотивировал исключительно личной симпатией к творчеству поэта: «Я переводил Верлена потому, что люблю его. А люблю я в нем то, что представляется мне в нем наиболее чистым проявлением мистической иронии» (цит. по: Верлен П. Стихи. — 1923. — С. 5). Исследователями же эти переводы характеризовались как хотя и на формальном уровне вольные, но при этом адекватные оригинальным текстам: «…сологубовские переводы, выхватывашие субъективно понятые, но при этом характерные элементы стихов Верлена и на этих элементах со знанием дела построенные» (Багно В. Е. Федор Сологуб — переводчик французских символистов. — 2005. — С. 94). Другие критики, однако, отмечали, что «достоинства сологубовских переводов из Верлена весьма преувеличены» (Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. — 1963. — С. 393).

Переводил и армянских (Н. Кучак), еврейских (Х. Бялик) и украинских (П. Тычина) поэтов. Осуществил также полный перевод «Кобзаря» Т. Шевченко. Перевод, однако, подвергся критике: «…в переводах Сологуба – лишь внешняя видимость точности: все как будто переведено слово в слово… <…> от первой строки до последней, есть сплошное искажение поэзии Шевченко» (Чуковский К. И. Высокое искусство: о принципах художественного перевода. — 1964). Недостатки перевода интерпретировались исследователями как с точки зрения несовпадения поэтических установок Сологуба и Шевченко, так и через общую для переводчика «адаптирующую» стратегию переложения: «А когда поэт-декадент переводил мало созвучного или чуждого ему поэта… не желая приспособиться к нему, а приспособляя его к себе… подлинник представал в искаженном виде» (Федоров А. В. Основы общей теории перевода. — 1968. — С. 90). Кроме того, переводил и прозаические (Г. Мопассан, А. Ренье и др.) произведения. Многие из выполненных Сологубом переводов так и не были изданы. 

В начале 1920-х гг., после длительного перерыва, продолжил литературную карьеру («Фимиамы», «Костер дорожный», «Заклинательница змей» и др). В последние годы, чтобы иметь возможность печататься, много работал в качестве литературного администратора и функционера. Скончался во второй половине 1920-х гг. от болезни сердца.